MIR

[p. 16]

Silentiumaant.

Brevierend zwierden
stemmen de kruis-
gang door. In den beginne
was er niets.

Hun gevulde magen,
aflaat en celibaat
gaven mij een valse verve

van groen, van hoop,
gedoopt in rooms rood.

Traag schiep het licht,
verdicht in een glazen schaal
zijn glas in lood.

Bij de hengstenbron
op de berg der dichters
gewon zo het woord
een zin, die zwijgend was

en die mijn pen ontstijgt
in een taal van glas.

[p. 17]

Silentiumaant.

Бормоча молитвы,
по галереям плыли
голоса. В начале
было ничто.

Их набитые животы,
индульгенции и целибат
мне рисовались в восторженных красках

наивной зелени и надежды,
крещённой в римский красный цвет

Сгустись в стеклянной вазе,
свои витражи
неспеша сотворял свет.

Так на горе поэтов,
где жеребиный источник,
слово обрело некий смысл,
его я в звук не облекла,

но он возносится из-под пера
на языке стекла.