De Tweede Ronde. Jaargang 10
(1989)– [tijdschrift] Tweede Ronde, De–
Auteursrechtelijk beschermd
[pagina 168]
| |
Het naakte lied
| |
[Grieks]Ὄλα γυμνὰ τριγύρω μας,
ὅλα γυμνἀ ἐδῶ πέρα,
κάμποι, βουνά, ἀκροούρανα,
ἀκράταγ᾽ εἶναι ἡ μέρα.
Διάφαν᾽ ἡ πλάση, ὁλάνοιχτα
τἀ ὁλόβαθα παλάτια·
τὸ φῶς χορτάστε, μάτια,
κιθάρες, τὸ ῥυθμό.
Ἐδῶ εἶν᾽ ἀριἀ κι ἀταίριαστα
λεκιάσματα τὰ δέντρα,
κρασἰ εἶν᾽ ὁ κόσμος ἄκρατο,
ἐδῶ εἶν᾽ ἡ γύμνια ἀφέντρα.
Ἐδῶ εἶν᾽ ὁ ἴσκιος ὄνειρο,
ἐδῶ χαράζει ἀκόμα
στῆς νύχτας τ᾽ ἀχνὀ οτόμα
χαμόγελο ξανθό.
Ἐδῶ τἀ πάντα ξέστηθα
κι ἀδιάντροπα λυσσᾶνε·
ἀστέρι εἶν᾽ ὁ ξερόβραχος,
καὶ τὸ κορμὶ φωτιά ᾽ναι.
Ῥουμπίνια ἐδῶ, μαλάματα,
μαργαριτάρια, ἀσήμια
μοιράζει ἡ θεία σου γύμνια,
τρισεύγενη Ἀττική!
| |
[pagina 169]
| |
Hier is een jongeman een betovering,
wordt vlees vergoddelijkt.
Maagden zijn Artemis
Hermes is de verlangens.
Hier rijst elk moment
- zeemonsters verschrikkend -
spiernaakt Aphrodite op
en overspoelt alles.
Gooi je kleren af
en kleed je in naaktheid,
Ziel, priesteres der naaktheid:
de tempel is je lichaam.
Trek mijn armen aan als een magneet,
amber van het vlees,
en laat me de Olympische nectar
der naaktheid drinken.
Verscheur de sluier, gooi weg
die lelijke tuniek
en laat in de natuur
je vorm als een beeld opgaan.
Maak los die gordel, kruis
je armen over je hart:
je haar is een koningskleed,
een slepend gewaad.
Word een sereen standbeeld
en laat je lichaam de
perfectie van kunst aannemen,
die straalt in steen.
Speel en handel
met naakte gedachten
als lenige, wilde dieren,
slangen, vogels.
Speel en handel
als al wat wellustig en mooi is,
zuiver je naaktheid
| |
[Grieks]Ἐδῶ ὁ λεβέντης μάγεμα,
ἡ σάρκα ἀποθεώθη,
οἱ παρθενιές, Ἀρτέμιδες,
Ἑρμῆδες εἶναι οἰ πόθοι.
Ἐδῶ κάθε ῶρα ὁλόγυμνη,
θάμα στὰ ὑγρόζωα κήτη,
πετιέται κι ἡ Ἀφροδίτη
καὶ χύνεται παντοῦ.
‘Παράτησε τὸ φόρἑμα,
καὶ μὲ τὴ γύμνια ντύσου,
Ψυχή, τῆς γύμνιας ἷέρισσα,
ναὸς εἷναι τὸ κορμί σου.
Μαγνήτεψε τἀ χέρια μον,
τῆς σάρκας κεχριμπάρι,
τ᾽ Ὀλύμπιο τὸ νεχτάρι
τῆς γύμνιας δὸς νἀ πιῶ.
‘Σκίσε τὸν πέπλο, πέταξε
τὸν ἄμοιαστο χιτώνα
καὶ μὲ τἠ φύση ταίριασε
τὴν πλαστική σου εἰκόνα.
Λύσε τὴ ζώνη, σταύρωσε
τὰ χέρια στὴν καρδιά σου·
πορφύρα τὰ μαλλιά σου,
μακρόσνρτη στολή.
‘Καὶ γίνε ἀτάραχο ἄγαλμα,
καὶ τὸ κορμί σου ἂς πάρη
τῆς τέχνης τὴν ἐντέλεια
ποὺ λάμπει στὸ λιθάρι·
καὶ παῖξε καὶ παράστησε
μὲ τῆς ἰδέας τὴ γύμνια
τὰ λυγερὰ τ᾽ ἀγρίμια,
τὰ φίδια, τὰ πουλιά.
‘καὶ παῖξε καὶ παράστησε
τὰ ἡδονικά, τὰ ὡραῑα
λαγάρισε τὴ γύμνια σου
| |
[pagina 170]
| |
en maak er geest van.
Laat het ronde, het rechte,
zachte dons, lijnen en bochten
- goddelijke rillingen -
een dans dansen.
Voorhoofd, ogen, golven,
haar, dijen, lendenen,
geheime valleien, liefdes-
rozen, myrte, schuilplaatsen,
benen die in boeien slaan,
fonteinen van strelingen, handen,
duiven van verlangen,
havikken van vernietiging!
Spreek, recht uit het hart en ongehinderd,
zachte woorden, o mond, mond,
als was van bijen,
met de kleur van granaatappels.
Albasten lelies,
de wierook van April,
zijn jaloers op de bekers
van je borsten. O laat me drinken,
laat me drinken van de uit rozen gesneden,
rijzende, geëmailleerde borsten,
de melk van mijn dromen
van geluk - jou.
Ik ben je hiërophant,
de altaren zijn je knieën.
In jouw vurige omhelzing
verrichten goden wonderen.
Ver van ons al wat ongepast is,
gekleed en verborgen,
het verwrongene, het lelijke,
het onzuivere, het vreemde.
Alles rechtop, onbedekt, zonder listen:
aarde, ether, lichamen, borsten.
| |
[Grieks]καὶ κάμε την ἰδέα.
Τὰ στρογγυλά, τὰ ὁλόισα,
χνούδια, γραμμές, καμπύλες,
ὦ θεῖες ἀνατριχίλες,
χωρεῦτε ἔνα χορό.
‘Μέτωπο, μάτια, κύματα
μαλλιά, γλουτοί, λαγόνες,
κρυφὰ λαγκάδια, τοῦ Ἔρωτα
ῥόδα, μυρτιές, κρυψῶνες,
πόδια ποὺ ἁλυσοδένετε,
βρύσες τοῦ χάιδιου, ὦ χέρια,
τοῦ πόθου περιστέρια,
γεράκια τοῦ χαμοῦ!
‘Καὶ ὁλόκαρδα, κι ἀμπόδιστα
λογάκια, ὤ στόμα, ὦ στόμα,
σὰν τὸ κερὶ τῆς μέλισσας,
σὰν τοῦ ῥοδιοῦ τὸ χρῶμα.
Τὰ κρίνα τ᾽ ἀλαβάστρινα,
τοῦ Ἀπρίλη θυμιατήρια,
ζηλεύουν τὰ ποτήρια
τοῦ κόρφου σου. Ὤ! νὰ πιῶ,
‘νὰ πιῶ στὰ ῥοδοχάραγα,
στὰ ὀρθά, στὰ σμαλτωμένα,
τὸ γάλα ποὺ ὀνειρεὐτηκα
τῆς εὐτυχίας, ἐσένα.
Ἐγὼ εἷμαι ἱεροφάντης σου,
βωμοὶ τὰ γόνατά σου,
στὴν πύρινη ἀγκαλιά σου
θεοὶ θαματουργοῦν.
‘Μακριά μας ὄσα ἀταίριαστα,
ντυμένα καὶ κρυμμένα,
τὰ μισερὰ καὶ τ᾽ ἄσκημα
καὶ ἀκάθαρτα καὶ ξένα.
Ὀρθὰ ὅλα· ξέσκεπα, ἄδολα,
γῆ, αἰθέρες, κορμιά, στήθια.
| |
[pagina 171]
| |
Naaktheid is Waarheid.
Naaktheid is Schoonheid.
In de zonstralende naaktheid
van de Atheense dag,
als je iets ziet dat lijkt
op een naakt monster,
een boom zonder bladeren,
zonder de charme van een schaduw,
een ruwe steen,
een mager, droog lichaam,
iets naakts en onbedekts,
helemaal open en bloot,
met als teken van leven,
alleen twee brandende ogen,
alsof het van de saters
afstamt, een wild dier,
met een zilveren stem,
loop dan niet weg; dat ben ik,
de Sater. En ik heb wortel geschoten,
hier, zoals de olijfboom,
ik laat de winden kwijnen
met mijn diepklinkende fluit.
Ik speel en zij paren,
worden aanbeden en aanbidden,
ik speel en zij dansen:
mensen, dieren, geesten.
| |
[Grieks]Γύμνια εἶναι κι ἡ άλήθεια,
καὶ γύμνια κι ἡ ὀμορφιά.
‘Στὴ γύμνια τὴν ἡλιόκαλη
τῆς Ἀθηναίας ἡμέρας
κι ἀνίσως καὶ φαντάξη σου
κάτι ἄντυτο σὰν τέρας,
κάτι σὰ δέντρο ἀφύλλιαστο
καὶ δίχως ἴσκιου χάρη,
ἀδούλευτο λιθάρι,
ξερακιανὸ κορμί,
κάτι γυμνὸ καὶ ξέσκεπο
στὰ ὸλανοιγμένα πλάτια,
ποὺ ζωντανὸ θὰ τό ᾽δειχναν
μόνο δύο φλόγες μάτια,
κάτι ποὺ ἀπὸ τοὺς σάτυρους
κρατιέται, καὶ εἶν᾽ ἀγρίμι,
καὶ εἶν᾽ ἡ φωνή του ἀσήμι,
μὴ φύγης· εἶμ᾽ ἐγώ,
ὁ Σάτυρος. Καὶ ῥίζωσα
σὰν τὴν ἐλιὰ ἐδῶ πέρα,
λιγώνω τοὺς ἀγέρηδες
μὲ τὴ βαθιὰ φλογέρα.
Καὶ παίζω καὶ παντρεύονται,
λατρεύονται, λατρεύουν,
καὶ παίζω καὶ χορεύουν
ἄνθρωποι, ζά, στοιχειά.’
|
|